Не то поколенье.

В пылу неведенья и мелочных обид,
Мы- поколенье, проживем без боя.
Мы не услышим шепота ракет,
И крика выпушенной пули.

Мы проживем во благе много лет,
И завещаем детям мир нетленный.
Но завещанье это будет хуже крови.
Пятно на чистую тетрадь, как белый лист, в кромешном полумраке.

И дай им бог!!! Те не услышат свист ракет,
И звуков алчного боя. И не забудут памятники тех,
Что не жалея жизни шли под пули,
В далеких тех сороковых, Минувшего давно уж века…

Я иду по заброшенной тропинке к Храму. Под ногами шелестят листья и мелкая галька и хрустят сухие палые ветки. Я отодвигаю со своего прохода последнюю зеленую лапу ветки какого-то дерева и вижу.… Вижу Храм, вижу огромную древнюю лестницу и огромное пустое пространство вокруг него. Мне тут же вспоминается, где я уже видела Этот Храм, в первом Которе, когда главный герой спешит спасти свою подругу. У меня никогда не получалось ее уговорить вернуться, видимо мне проще убить, чем принять, что она встала на путь тьмы…
И вот я стою опьяненная своим успехом, что добралась сюда, перед древними ступенями лестницы. Я смотрю и боюсь и все же иду вперед. Я поднимаюсь по древнему монолитному камню, и ветер овевает мое лицо и треплет волосы, я замираю на миг и останавливаюсь на середине лестницы. Если я пойду дальше, то что бы я ни встретила внутри я уже не смогу это забыть, я унесу это с собой и оставлю с собой до конца жизни. И все же я поднимаю голову и смотрю на огромные тяжелые и массивные двери и с каким-то мрачным упоением спешу к ним, хотя не знаю, хватит ли у меня сил на их открытие.
Хватит, по крайней мере, хватило…. И вот двери распахиваются передо мной, обнажая нутро черного Храма. И я с энтузиазмом проникаю внутрь, я спешу по увитому плющом коридору туда, и понимаю: там меня кто-то ждет, и это заставляет подскочить и бежать, но я не бегу, я замедляю ход, но повернуть или отвернуться, уже нет сил, и я иду вперед. Передо мной вспыхивают факелы, а за спиной гаснет свет. Я, наконец, вхожу в просторный мрачный зал и смотрю вокруг себя и тихо замираю на пороге как гостья, ошибшаяся дверью. Я смотрю на стены и вижу змей, они не пытаются напасть на меня или причинить мне боль, они спят или просто лежат. И тогда я замечаю в самом центре помещения Трон, а на троне…
Я смутно вижу очертания своей фигуры, правда, она не такая как у меня стоящей на приступках к спуску вниз, а более тонкая и изящная. Волосы Меня, а я не сомневаюсь, что там сижу именно я, струятся жесткими  волнами и змеятся по земле, и только тут я понимаю, что именно змеятся. Я вскрикиваю тихо и басовито. Мое лицо поднимается ко мне, и я вижу: яркие зеленые глаза, таких глаз у меня не было никогда, круглое лицо, изогнутые дугой брови, большеватый, но аккуратный носик, красивые губы. Обрамлено лицо темными волосами, но не такими, какие были у меня, когда я покрасилась в «красное дерево», а такими, какие они были изначально: темно-русого цвета. Я вглядываюсь в лицо и понимаю, что сидящая я намного красивее и жестче и, словно, угадав мои мысли, Она поднимает на руке змею, кобру, и целует ее. Кобра удовлетворенно шипит. Красивая царица змей встает со своего Трона и поднимается ко мне, совершенно безобидной и, кажется, маленькой. Мое сердце стучит и пытается выпасть из груди и убежать, спрятаться или на худой конец проснуться! Но сон затягивается, и вот я уже смотрю на себя впритык.
-Не бойся, не надо бояться себя.- говорит Королева, мне проще называть ее Королевой, чем собой…
-Я не боюсь…- лгу я.
-Боишься…. Если б не боялась: не построила бы мне Храм, не спрятала бы меня в нем и не закрыла бы двери.- Королева обходит меня и мне становится просто жутко.
-Кто ты? – вопрос так долго ждал, когда язык сможет его произнести.
-Люба.- отвечает Королева.
-Нет, Люба - я!- кричу я и откуда у меня взялись силы.
Королева просто рассмеялась, она шла к своему Трону и смеялась: жутко и холодно. Я же бросилась в другую сторону к увитому плющом коридору. Мои рыжеватые волосы развивались за мной как полог. Я выскочила на улицу и захлопнула двери Храма, я знала: их больше ни кто не откроет, кроме меня. Я сбежала по лестнице и лишь у ее основания я встретила тень, она клубилась и растворялась.
-Каждый человек должен помнить: кто он есть на самом деле…. Ты отдала свое имя, что ты теперь видишь?- говорит, нет, не тень и даже не призрак, а марево.
-Я…- голос пропадает и хрипит. И тут приходит на память рассказ моего друга об обретении имени.
«Она была такая разная, но когда она подходила к зеркалу на нее смотрели глаза совершенно не знакомого ей человека. Она всегда безуспешно пыталась понять: кто смотрит на нее? И лишь дожив до 18 лет, она смогла дать одно короткое имя своему отражению. Совсем короткое, с одной гласной и той глухой и чопорной. Но, теперь, просыпаясь по утрам, она смотрела в зеркало и  видела там Её: четыре согласных и одну гласную, причудливым узором сплетшимися в кличку: Мэвдс.»
Я подняла глаза на марево и улыбнулась, теперь я то поняла, что я могу быть и Любой и Мэвдс. И храм вдруг дрогнул и растаял за моей спиной. Теперь я обрела себя полную и бесконечную себя и стала, нет, не Королевой змей, а именно Мэвдс от начала и до конца, словно именно сейчас я обрела свое имя.
-Но, почему?- только и произнесла я.
-Либо принять, либо уничтожить,… но ты слилась с ней не подавляя, не вознося, а принимая на правах второй половины. Сохрани это знание…- говорило марево, но и само место становилось маревом. Оно таяло и распадалось.
Когда я открыла глаза, я увидела, что солнце уже лизало мою комнату, но робко и неуверенно. Было шесть часов утра, завтра у меня день рождения, а вчера. И, наконец, я поняла, что вчера это только вчера и что сегодня это моя жизнь, не деленная ни на Храмы, ни на потерянных путников, не на тех, кто был рядом и  ушел в другой мир. Я встала и улыбнулась солнцу, оно тоже улыбнулось мне. Наверное, в первый раз мы с ним нашли взаимопонимание.

О Москве.
Темнеет за окном московская пустыня
И дождь пролился на нее с небес.
Она для нас и матерь, и богиня,
Любовница и бес…

Она и королева и служанка,
Обманчивая ликом тысяч грез.
Проспекты, переулки, парки,
Высотные дома - где умерла любовь.

Она не вспомнит прожитое нами,
Все позабудет, что ты говорил.
И клятвы сказанные нами,
Лишь улыбнувшись, молвит: «Погоди!»…

Она заставит быть тебя покорной,
Колени преклонить перед ее красой.
И скажут, что ты ее болезнью болен,
Что умер, Ты, и не нашел покой!...

Среди своих обманчивых веений,
Она не просто королева дня!
Она: судьба, желанья и стремленья,
И Ад, и Рай, и смысл бытия!

В ней словно яд расплывчато предвестье
Погибели, что каждый день несет.
И все равно, она упрямой тенью,
Ложиться возле двери на порог…

Она, как кошка, ласково мяукнув,
Подарит капельку тепла.
И только так! Не больше и не меньше.
Ведь жизнь это ее игра!

А может всеже вы по полной выскажетесь по поводу моих писулек?